Как Андрей Эшпай не позволил Евгении Симоновой утопиться

Сегодня мы завершаем публикацию интервью замечательной актрисы и очаровательной женщины Евгении Симоновой. Первый две части были опубликованы на нашем сайте 14 июля и 4 августа. В них шла речь и о прежних ролях знаменитой артистки, и о потрясающем спектакле Сергея Голомазова "Три высокие женщины" по пьесе Эдварда Олби, в котором Евгения Павловна сыграла… 92-летнюю старушку. Шла речь и о спектакле, премьера которого должна состояться в сентябре на основной сцене Театра им. Вл. Маяковского - "Старомодной комедии" А. Арбузова. Сегодняшняя часть беседы касается кино, которое, слава Богу, Евгения Павловна не бросает...
В каких фильмах вы успели сняться в последнее время?


Последняя картина - это экранизация трилогии Анатолия Рыбакова под общим названием "Дети Арбата". Это будет телевизионный многосерийный фильм из 16-ти серий. В отличие от нынешних сериалов он снимался на пленку, там предусмотрен монтаж, озвучание, музыкальный ряд, шумы и т.д. Там больше двухсот персонажей, которых играет добрая половина труппы Театра им. Маяковского. Снимались и другие замечательные актеры, среди которых и звезды, и молодежь. У меня там роль матери героя Саши Панкратова, которого играет очень талантливый актер "Мастерской П. Фоменко" Женя Цыганов. И опять эта роль пересекается с моей бабушкой Марией Карловной. Когда мы снимали сцену ночного ареста, я вспоминала ее рассказы… Но в первый мой съемочный день мы снимали сцену в тюрьме, куда сына моей героини сажают за заметку в газете. И тогда я вдруг почувствовала, что ничего не могу. Я ощущала себя студенткой второго курса, которая страдала от патологического зажима. Мне хотелось пойти и утопиться, но Андрей Эшпай вывел меня из этого состояния. Потом я поняла, почему так произошло: я к этой сцене очень долго готовилась, и для меня это был какой-то гражданский акт. Ответственность меня просто "погребла". Потом в Тверь на съемки приехала Чулпан Хаматова, которую я просто обожаю. Она кричала, что ей страшно. Говорила, что на нее давит ответственность за тех людей, которые все это пережили. Так работали все: практически на пределе человеческих возможностей. В результате получилось интересное и серьезное кино, которое, вроде, уже купил Первый канал. В конце сентября оно должно появиться на экране.


То время и эта страшная тема ушли в историю. Насколько живо она, по-вашему, будет восприниматься сейчас, тем более, что об этом уже немало написано и снято?


В сценарии, который написал Валентин Черных, исторический фон ушел на второй план. А на первый план вышла история молодых людей, которые любят, страдают и ненавидят. По-моему, Оскар Уайльд сказал, что ежедневный самый ничтожный поступок формирует или разрушает личность. В фильме осталась тема противостояния двух личностей: один становится жертвой, но сохраняет свое человеческое достоинство, другой, не будучи подонком, пытается приспособиться к этим законам, удержаться, но "мясорубка" его закручивает. И превращает в орудие убийства. Тема становления личности - вечная. Она будет актуальной при любом режиме. Удержишься ли ты, удастся ли тебе сохранить свое лицо или ты, приспосабливаясь к обстоятельствам, превратишься в нечто страшное... При этом наши молодые актеры играют с очень сегодняшней энергией, так пронзительно и современно, что все те, кто видел фильм, говорят, что оторваться от этого невозможно.


Помнится, вы как-то говорили о новом фильме Мирзоева?


Да, в марте я снялась в четырехсерийной картине Владимира Мирзоева, которая называется "Четыре Любови". Это - вполне бытовая история о четырех женщинах, каждую из которых зовут Любовь. Старшую играет Ольга Яковлева, которая очень редко снимается в кино. По-моему, ее работа - очень интересная. Я играю ее старшую невестку. Но Мирзоев - человек неожиданный, он не ходит проторенными путями. И в кино он тоже пробует какой-то свой язык, особую атмосферу. Он пытался преследовать какие-то цели, которые ставит перед собой и в театре. Мне кажется, что ему многое удалось в фильме, хотя я видела только рабочий вариант…


Вас с Мирзоевым сближает стремление к маргинальному искусству?


Как говорит Владимир Портнов, "мир прекрасен своим разнообразием". Я люблю театр в разных его жанрах: и реалистический - русский психологический, и условный, образный театр, и театр абсурда. Единственное, что я не люблю - плохую драматургию. Кто-то казал, что в искусстве важно "не как, а кто". Поэтому, если кто-то возьмется за абсурд, это может стать полным абсурдом. А театр Мирзоева я очень люблю. Ведь он не умствует, не конструирует, сидя за столом. Он просто так видит.


Раз уж мы заговорили о ваших поисках и экспериментах, то напрашивается вопрос, не появится ли в вашем репертуаре, например, Медея или какая-то чеховская героиня?


Вот чего бы я никогда, ни при каких обстоятельствах не могла бы сыграть - это женщину, которая подняла руку на своих детей. Это - абсолютно не моё! А Чехова хочется сыграть, хотя сейчас это практически невозможно: такое количество "Чаек" летает и "Вишневых садов" произрастает. Но все равно я бы мечтала сыграть Раневскую. Но именно сейчас, а не тогда, когда мне будет 60. Мне кажется, что у меня есть что-то свое, что я смогла бы в ней сыграть. Но эта мечта, наверное, умрет в месте со мной. Мне и так есть за что благодарить Судьбу.


А Аркадину не хотели бы сыграть?


Нет, она - "не моя". Кроме того, я следую примеру божественного Рихтера, который вычеркивал из своего репертуара то, что до него гениально играли другие музыканты. Аркадина была так сыграна Татьяной Васильевной Дорониной, что я никогда в жизни за это взяться не смогла бы. Однажды главный режиссер Челябинского драматического театра Наум Орлов, у которого в театре перманентно появлялись произведения Чехова, сказал мне, что четыре его великие пьесы - это как "Хорошо темперированный клавир" Баха. Через который проходят все музыканты, независимо от того, как складывается их дальнейшая жизнь. Так же и в театре: молодые актрисы должны сыграть Аню, Нину Заречную, Ирину. Потом они начинают играть Машу, Варю и т.д. Потом наступает черед Аркадиной и Раневской. И я подумала, как же это было бы здорово, если бы можно было в жизни пройти все эти этапы!


Но один такой этап вы все же прошли…


Да, у меня была в жизни Нина Заречная, с которой я шумно провалилась. В 23 года Нина Заречная мне оказалась просто не по зубам. Но это было из серии: "поражения от победы ты сам не должен отличать". Это было то поражение, которое, возможно, значило для меня больше, чем мои некоторые относительные победы.


В финале не могу не возвратиться к вашей удивительной старушке в "Трех высоких женщинах". Как вы думаете, что чувствует она, глядя на себя - молодую?


Иногда кто-то приходит на спектакль и говорит: "Если бы я - молодая - увидела бы себя в нынешнем возрасте, то та молодая, наверное, отреклась бы от меня сегодняшней". Как, собственно, это и происходит в нашем спектакле. Но мне кажется, что очень важно смотреть в прошлое без страха и сожаления. И моя героиня смотрит на себя - молодую - с нежностью и любовью. И светло.